Григорий Угрюмов.

"Призвание Михаила Фёдоровича Романова на царство 14 марта 1613 года".

1799-1800.

 

Григория Ивановича Угрюмова (1764-1823) считают «отцом» исторической живописи в России, хотя право «отцовства», по-моему, все же принадлежало Антону Лосенко, который первым обратился к темам русской истории. Как и творчество Лосенко, живопись Угрюмова выдержана в стилистических формах классицизма со всеми присущими ему штампами: искусственными, «театральными» позами, слабым знанием самой изображаемой исторической реальности – идет ли речь о сюжете, участниках исторического события или об антураже (вещах, предметах, одежде, оружии). Вот и картина «Призвание Михаила Федоровича» кажется сценой из спектакля времен Расина и Корнеля. На возвышении перед алтарем ярко освещенная сцена: ангелоподобный юноша деликатно отпирается, отнекивается от предложенного ему царства, но нависающий над ним усередненных церковный иерарх то ли указует Михаилу на Высший промысел, поднявший юношу из безвестности, то ли грозит юноше «высшей» карой за ослушание. Остальные участники «спектакля» - статисты, протянутые руки которых выражают лишь просьбу и мольбу. Чтобы у зрителя не было сомнений относительно их намерений, стоящая за спиной Михаила матушка показывает сыну на толпу просителей, как бы приводя еще один кроме Божественного аргумент в пользу согласия на царство, а именно на волю народа. Правда, немного смущает сцена, видимая слева, на втором плане картины. Там в тени изображены два человека: один, похоже, протягивает руки к иконе, а второй то ли его успокаивает, то ли останавливает. Поскольку картина классицизма проникнута символикой и ничего в ней без смысла не бывает, сцена эта кажется загадочной…

Сама же история с избранием Михаила в 1613 году до сих пор остается довольно темной. Известно, что родившийся в 1596 году Михаил был сыном боярина Федора Никитича Романова, постриженного в монахи по воле царя Бориса Годунова под именем Филарета. В это время его сыну Федору было пять лет. В годы Смуты Филарет был поставлен патриархом в лагере Тушинского вора – Лжедмитрия II. Потом он попал в плен к полякам и ко времени избрания сына на царство находился в Польше. Мать же будущего царя, Ксения Ивановна, была также насильно пострижена по воле Бориса в монахини под именем Марфы. В 1612 году, когда войска ополчения Минина и Пожарского сражались с поляками на улицах Москвы, инокиня Марфа вместе с сыном укрывалась в Кремле, как и семьи бояр – сторонников поляков. Вскоре Кремль оказался в осаде, и там начался страшный голод. 26 октября поляки сдались, и старица Марфа с сыном тотчас уехала в костромскую вотчину, село Домнино, где они чуть не попали в руки какой-то польской шайки грабителей (все помнят эпизод с Иваном Сусаниным, спасшим ценою своей жизни Романовых). Опасаясь новых покушений, мать с сыном укрылись за стенами костромского Ипатьевского монастыря. В Москве же после изгнания поляков руководители ополчения озаботились избранием царя. Им-то и стал Михаил Романов. Как утверждали авторы XVII века (и, между прочим, некоторые современные авторы), «государя избрал сам Бог», и делегаты собравшегося в феврале 1613 года представители Земского собора, «просвещенные Святым Духом, склонились безропотно в пользу единого решения».

Увы, Божественному предопределению предшествовала длительная и не особенно чистоплотная борьба. Кандидатов в цари было несколько, и среди них руководители ополчения князья Пожарский и Трубецкой. При этом все понимали, что царем будет тот, кого поддержат казаки. После роспуска ополчения казачьи полки, сформированные из разного сброда, во главе с их отпетыми атаманами оставались в Москве единственной вооруженной силой, к тому же капризной, корыстной и кровожадной. Так что спорить с ними было опасно. В конце концов после долгих споров и интриг судьба трона и была решена казаками, припугнувшими «земцев» и, как тогда говорили, «наоравшими Михаила на царство».

Казаки стояли за Михаила как за сына «своего», знакомого им по тушинскому лагерю патриарха Филарета. Их поддержали и некоторые бояре, полагавшие, что при 16-летнем царе они не будут подвергаться утеснениям, как это бывало при сильном царе Борисе Годунове или интригане Шуйском. Официальной же причиной избрания считалось родство Михаила Романова с Рюриковичами: последний царь этой династии Федор Иванович был сыном царицы Анастасии Романовны, которая приходилась отцу Михаила, патриарху Филарету, теткой. Иначе говоря, Михаил относился к пресекшейся династии Рюриковичей как седьмая вода на киселе.

Избрали Михаила 7 февраля 1613 года, но две недели держали это в тайне: изучали народное мнение, опасаясь, как бы не произошло новой замятни. Но все обошлось, и 21 февраля в Кремле состоялось официальное, естественно, единодушное избрание Михаила в цари, после чего делегация во главе с архиепископом Рязанским Феодоритом отправилась в Кострому приглашать Федора на царство. В Ипатьевском монастыре их ожидал холодный прием. Как описывал участник делегации келарь Троицкого монастыря Авраамий Палицын, события происходили в Троицком соборе обители. Когда Феодорит огласил грамоту собора, адресованную Марфе, чтобы она благословила сына на царство, она «слышати того не восхоте». Старица говорила, что «у сына ее и в мыслях нет на таких великих преславных государствах быть государем, он не в совершенных летах, а Московского государства всяких чинов люди по грехам измалодушествовались, дав свои души прежним государям, не прямо служили», то есть не были верны. Сам Михаил «с великим гневом и плачем» решительно отказался от предложенной чести быть государем страны, в которой «боляре и воеводы <…> в самовластии блудяху».

Феодорит и прочие «со многими слезами моляще государыню на многие часы. Государыня же на милость не положила…». Не особенно искусная картина близкого к передвижникам художника А. Д. Кившенко, кажется, более точно изображает сцену этого уламывания и уговаривания Романовых. Слезы старицы Марфы можно понять: сколько до этого ей с сыном выпало испытаний, а тут нужно отдать дитятю в неизвестные руки при полном недоверии к новой власти. Кроме того, она, возражая челобитчикам, вопрошала о вполне прагматичных вещах6 как ее сыну можно править государством, если большая часть его владений еще оккупирована врагом? Как он сможет жить во дворце, откуда вывезены все богатства? На что он будет содержать двор и жаловать служилых людей, собирать войско против врага, если все царские вотчины разграблены и земли розданы разным владельцам? Делегаты в ответ обещали все наладить. В конце концов Марфу убедили, стоя перед ней с иконами и устрашив ее гневом Всевышнего. Марфа решила во всем положиться на волю Богоматери: «Се Тебе, о Богомати, Пресвятаа Богородице, и в твои пречистеи руце, Владычице, чадо свое предаю и, яко же хощеши, устроиши ему полезнаа, и всему православному христианьству». А Михаил подчинился воле матери. Так, в Ипатьевском монастыре началось 300-летнее царствование Романовых, которое закончилось через 305 лет в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге…

Евгений Анисимов. «Письмо турецкому султану. Образы России глазами историка». Москва, «Арка». 2013 год.

* * *

 

 

ХУДОЖНИКИ. АЛФАВИТНЫЙ КАТАЛОГ.

 

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: